Часто можно встретить критику советских предвоенных кораблестроительных программ, предусматривавших создание эсминцев не как многоцелевых кораблей, но прежде всего как носителей торпедного оружия, способных действовать в ходе эскадренного боя, массированными атаками уничтожая вражеские линейные силы.  

Если судить по итогам Второй Мировой войны, то эта критика была справедливой, однако, следует учитывать два обстоятельства.

Во-первых, Советский флот испытывал серьёзный недостаток в линейных силах («Севастополи» с их двенадцатидюймовой артиллерией устарели, тяжёлых крейсеров не было вовсе, с лёгкими крейсерами ситуация начала исправляться после закладки кораблей 26-го проекта), потому задача уничтожения крупных надводных кораблей противника, основное предназначение ВМС, волей-неволей ложилась на эсминцы.

Во-вторых, проходившие в межвоенное двадцатилетие бои на море, в целом, подтверждали выводы теоретиков. Так, 6 марта 1938 года, в ходе столкновения франкистской и республиканских эскадр, эсминцы «Антекера» и «Лепанто» потопили флагманский крейсер «Балеарес».