В подобной откровенности (абсолютно циничной, идущей прямиком из Девятнадцатого века) есть нечто подкупающее.
Маски сброшены, поговорим без лицемерия.
Есть территории, которые могут отойти нам, есть, которые не могут. Для первых действует принцип «особого случая», для вторых - международное право.
Таков современный миропорядок. Остальным следует с этим смириться…
Мерзко, но честно, без перманентной брюссельской лживости.
Считать ли это объявлением войны?
Пожалуй, да, поскольку столь отчётливо обозначенное ограничение чужого, не евроатлантического, суверенитета может быть ликвидировано средствами исключительно силового характера.
Другой вопрос, как вести эту войну?
Если кратко, то по-особому, не втягиваясь в прямое противоборство, исподволь подтачивая разрывающегося между тремя театрами колосса, у которого нет лишней бригады, чтобы заткнуть дыру где-нибудь в Гильменде.