По счастью, в нашем сегодняшнем обществе нет нужды досочинять себе революционную биографию, демонстрируя, что до августа 1991-го ты был активным противником режима, последовательным демократом и рыночником.
Но если бы в том возникла потребность, у меня тоже бы нашёлся свой эпизод, пусть и достаточно скромный, - по малолетству я, конечно, не мог распространять «Хронику текущих событий» или давать интервью западным «голосам».
Итак, июнь 1982 года. Израиль начинает операцию «Мир Галилее», вторгаясь в соседний Ливан. В СССР эти события освещаются весьма подробно, в новостях мелькают «долина Бекаа», «Западный Бейрут». Я, несмотря на то, что весь прогрессивный мир сплотился вокруг жертвы сионистской агрессии, тайно на стороне израильтян. Мне немного жутко, наверное, такие же чувства испытывают начинающие атеисты в сплошь правоверной среде, но идти против официоза из одного протеста я не прекращаю.
Я, естественно, скрываю свои симпатии и антипатии, но однажды проговариваюсь. Мы с сестрой и матерью собираем малину, речь почему-то заходит о коммунистах, и я заявляю, что их ненавижу и что их надо уничтожать. Мать не придаёт особого значения моей браваде, находя весомый аргумент: «Твой отец – коммунист, значит, его тоже надо уничтожить?» Мне нечего ответить, тема обрывается.
Так вот, при желании этот не имевший последствий всполох (осенью того же года я пошёл в школу, где целиком излечился от диссидентской заразы) можно объявить чудесным прозрением ребёнка, который уже в семь лет всё понял о чудовищно сущности Красной Империи.
Можно, но пока нет запроса.