По-новому взглянул на финал «Неоконченной пьесы для механического пианино».

Если прежде страстный монолог супруги Платонова («Я буду любить тебя любого») казался верхом самоотвержения и всепрощения, то нынче вижу в нём чётко сформулированный собственнический посыл: «Мне, собственно, безразлично, кто у тебя был, с кем прежде ты путался, как ты меня оскорблял, кем ты меня считаешь, тем более кем ты себя считаешь… Ты от меня никуда не денешься, понял?! Кончилась твоя вольная жизнь, дурачок, кончилась! Ничего у тебя больше не будет – кроме меня. Ты до конца своих дней, недолгих и никчёмных, будешь рядом со мной, у моей юбки станешь сидеть – как на привязи. Ты состаришься, потеряешь зубы, а я буду за тобой ходить, ухаживать, и ты будешь целиком в моей власти… И вот тогда мы с тобой и рассчитаемся. А сейчас – спать».