«Грех жаловаться».
Прицепленная к обложке скрепкой бумажка сообщала, что автор – это продолжатель традиций Булгакова и Чехова. На такую рекламу нельзя было не откликнуться, и я купил прозаический сборник Максима Осипова, удобно помещающийся в рюкзак.
Поскольку всякая реклама склонна преувеличивать, то, разумеется, никакого Антона Афанасьевича внутри я не обнаружил, однако явленные тексты всё же не были лишены любопытинки.
К сожалению, как автор г-н Осипов довольно неровен, потому, из четырёх представленных на суд читателя вещей, половина – явный третий сорт, чья задача – добить книгу до заявленного объёма, поскольку, в противном случае, она худеет до размеров брошюры.
Это касается претенциозного «Как быть. Манифест в форме диалога», представляющего собой, по сути, заурядный жежешный тред про умное, в котором участвуют Хозяин Журнала и его виртуал, сбросившие, для удобства восприятия, ники и юзерпики. В Сети такого добра – мегатоннами; в данном случае паперизация достигает обратного эффекта: то, что на экране монитора ещё можно принять за мудрость и почти откровение, на бумаге огорошивает пережёванностью. 
Это касается и повести «Встреча», композиционно рыхлой, блёкло, уныло написанной, являющейся, скорее, сборником рассказов, объединённых общими героями. Единственный более или менее бодрый момент во всей «Встрече» - это когда недавно ставшая вдовой музыкантша просит своего деверя заделать ей ребёночка; к сожалению, перспективная интрига быстро обрывается. Кроме того, не на пользу тексту идёт и подробное знакомство Осипова с мировой литературой. От набранных курсивом цитат просто рябит. Я понимаю, что демонстрация эрудиции важна для начинающего сочинителя, но, в конце концов, беллетристика – это не дипломная работа выпускника филологического факультета.
Однако, по счастью, есть в книге и вторая половина, искупающая все читательские огорчения. Что особенно приятно, в сборнике достойными внимания являются не одна, а целых две вещи.
Во-первых, это повесть (опять повесть; но не будем придираться по мелочам) «Камень, ножницы, бумага», представляющую собой развёрнутую сценарную заявку фильма ужасов, рассказывающего о ползучей, почти незаметной, но оттого не менее жуткой оккупации инопланетянами мирного русского провинциального городка.
И пусть у автора они фигурируют как мусульмане, но мы-то понимаем, что такой откровенной инфернальностью, такой вербовочной мощью, такой напористостью обладают только посланцы других планет. Кино должно называться, естественно, «Тихое вторжение»; кульминацией же его могла бы стать сцена постройки мечети, в которой, на самом деле, замаскирован космопорт, а вокруг – безъязыкие, уже капитулировавшие жители, готовые массово превратиться в нептуниан «покорных Аллаху».
Во-вторых, это три очерка под общим названием «101-й километр», в которых описываются переживания перебравшегося из Москвы на периферию врача. Именно они и являются главной удачей и настоящим художественным открытием книги. «Провинциальные нравы, о которых говорено-переговорено тысячу раз? Это же скучно», - возразят проницательные читатели и будут не правы.
Да, мерзости замкадного существования, мало отличающиеся от того, что помещают в подвале первой полосы «Московского комсомольца», изложенные, впрочем, не без литературного блеска, разумеется, не тянут на сенсацию, но не за этим стоит читать «101-й километр».
А стоит его читать, чтобы насладиться, не побоюсь этого слова, неиллюзорным шедевром самопиара, подлинным достижением в этой чрезвычайно насыщенной креативом сфере. Последний раз с чем-то, равновеликим «101-му километру», я сталкивался, когда смотрел фильм «Части тела», киноавтобиографию знаменитого Говарда Стерна.
Наш Осипов, и это греет моё патриотическое сердце, не только ничуть не уступит заокеанскому Стерну, но, пожалуй, окажется поухватистее его, поскольку более тонкого, более изящного, более хитроумного исполнения номера «Вы все – ватерпасы, а я – д’Артаньян!» я ещё не встречал. Браво, браво!
Единственное, что несколько портит впечатление, так это то обстоятельство, что последний из трёх очерков помечен мартом 2008 года, после чего, если опять же судить по датировке, Максим Осипов отдался худлиту («Встреча»; «Камень, ножницы, бумага»). Тем самым мы потеряли выдающегося манипулятора и приобрели посредственного беллетриста. Очень жаль.
Но я всё же верю, что г-н Осипов, наигравшись в писательство, вернётся к делу своей жизни: федеральная карьера ждёт…