Как определить амплуа Виталия Вульфа?
Скорее всего, так: он не историк, не театровед, не критик, он – респектабельный сплетник.
В этой дефиниции может почудиться пренебрежение к поприщу немолодого человека, но только почудиться, поскольку, на самом деле, в ней заключена похвала и восхищение, ибо, несмотря на кажущуюся для падкого на конвейерность ТВ лёгкость дублирования, Вульф был и остаётся единственным в своём роде, у него, за все эти годы, так и не появилось эпигонов.
Его ремесло представляется элементарным лишь на первый, самый невзыскательный взгляд. Казалось бы, чего проще: посади в кресло импозантного гуманитария, и он примется рассказывать разные занимательные истории из жизни звёзд – ушедших и нынешних. Сделать-то можно, но где гарантия, что подробное копание в чужом белье не превратится в выпуск дешёвой жёлтой газеты, от которого зрителя охватит омерзение и стыд?
Говоря на столь скользкие темы, самое главное – это сохранять уверенность и солидность, не сбиваясь на торопливость, не пряча глаза. Всё должно быть естественным, само собой разумеющимся: рассказчик не просто сообщает нам о непарадных обстоятельствах чьих-то биографий, но всем своим видом показывает, что таким можно и нужно делиться с публикой, что в этом нет ничего предосудительного, напротив, портрет человека выходит гораздо рельефнее, если, помимо его творческой карьеры, обрисовываются пороки, слабости, срывы.
Это подлинное мастерство – с одной интонацией повествовать о том, как некий актёр, изнемогая и погибая, шёл к лучшей своей роли, принося ради неё немыслимые жертвы, и тут же изображать в лицах, как тот же актёр, при живой жене, объясняется молоденькой попутчице в любви в вагонном тамбуре.
Кроме того, у Виталия Вульфа есть ещё одно качество, которое упрочивает его уникальность. Обычно представители творческой среды в публичных речах стараются быть аккуратными, не задевая коллег по цеху без нужды в тех случаях, когда это могут передать. Потому их выступления, намеренно обтекаемые, лишены перчинки: все вокруг молодцы, все вокруг красавцы, всех ценю, всех люблю...
Вульф не таков. Да, безусловно, он отдаёт должное комплиментарной стилистике, не скупясь на тёплые слова в адрес своих любимых персонажей, но это не мешает ему припасти несколько ядовитых стрел для тех, кто имел неосторожность чем-то его задеть или огорчить.
О, тут не стоит ждать пощады. Нет, порки, с криками и проклятиями, не будет; внешне всё кажется пристойным: всего лишь одно-два якобы случайных, вовсе не обязательных замечания, уже на выдохе, замечания, на которые рядовой зритель, не обученный языку пикировок, и не обратит внимание, но те, кто в теме, – оценят и изумятся безжалостности наезда.