Новый приговор Ходорковскому,
откладывающий его выход на волю до 2017 года, не может не вызывать искреннего огорчения – отнюдь не по филантропическим причинам, хотя вряд ли кто-то станет радоваться от того, что человек, с которым лично не было контр, засидится ещё на несколько лет.
Мотивация к недовольству в данном случае чисто прагматическая, поскольку мстительностью российской Фемиды упускается замечательный шанс закрыть эту малоосмысленную и откровенно общественно вредную историю – в самой ближайшей перспективе.
Власть, что поистине удивительно, собственными руками отказывается решить проблему Ходорковского, откладывая её в долгий ящик – с неопределёнными перспективами. Да, Михаил Борисович будет сидеть, согревая чьи-то чувства, но не разумнее ли избавить и себя, и нас всех от того фантома, набиравшего сил последние семь лет, который ныне заключён в аббревиатуре МБХ?
Итак, допустим, что Ходорковский, не стреноженный вторым приговором, выходит в октябре 2011 года – к радости одних и ярости других.
Какие реальные угрозы он, как политический актор, как медийная персона, как знаковая фигура, может создать действующему режиму в период подготовки и проведения думских элекций? Выступающие под либеральными лозунгами партии станут использовать его имя в качестве тарана для прохождения в парламент.
Каковы окажутся результаты нещадной эксплуатации образа жертвы путинского произвола в тот момент, когда актуальная повестка очевидно сместится в сторону этно-национальных проблем и до судьбы героя 90-х подавляющему большинству избирателей не будет дела? Три процента голосов на декабрьских выборах в ГД, четыре, пусть даже пять…
Спору нет, для российских либералов – это сказочные, манящие цифры, но для самого Ходорковского они означают политическую смерть: для человека, которому особо усердные соратники пророчат президентское кресло, это провал на самом старте, когда второго шанса уже не будет и все последующие объяснения, что не хватило времени на раскрутку, что опять попался не тот народ, лишь смягчат удар, не отменив фатального итога.
Именно поэтому в интересах власти было предоставить возможность Ходорковскому показать, что он никакой не Нельсон Мандела и уж тем более не Емельян Пугачёв, что, кроме небольшой прослойки недовольных, за ним никто не стоит, что у него в этой стране нет легитимного будущего – по совершенно естественным основаниям.
И вот, когда в отчаянной попытке обратить на себя ускользающее внимание, чтобы окончательно не исчезнуть из публичной политики, Михаил Борисович примется нарываться на задержание во время несанкционированных митингов, и эта эволюция, учитывая скорость нынешних событий, займёт считанные месяцы, можно будет праздновать окончательную победу: угроза реванша ликвидирована полностью.
Но, видимо, кто-то не ищет лёгких путей.