Пиарщики компании ЦПШ, год назад запустившие слоган «Великий фильм о великой войне», не ошиблись…
«Утомлённые солнцем», взятые в своей целости, это действительно великий фильм, который полагается таковым не за лишь один размах, но и за упрямо, вопреки тотальному сопротивлению, проводимую идею – звучащую для секулярного сознания абсолютно кощунственно: «В конце концов, Бог на нашей, несчастной, замученной, исстрадавшейся, стороне». Уже один этот факт заставляет склонить перед Михалковым голову, который не побоялся снимать такое консервативное, обскурантское, несовременное кино: он знал, что это будет ему стоить, и он всё же решился.
Слава Богу, что решился, что, вместе со съёмочной группой, отдал УС несколько лет жизни, что не сломался год назад, когда «Предстояние» было встречено почти всеми в штыки. Теперь у нас есть свой кинематографический эпос, свои, сугубо национальные, «Унесённые ветром», своя яркая историческая мета: второе столетие отечественного кино начинается именно сейчас, когда Никита Сергеевич Михалков, быть может, сам того не сознавая, подвёл итог, поставив точку. Глава перевёрнута.
Не могу сказать, что я принял «Цитадель» сразу. Поначалу картине очень сильно мешали затянутости. Это касается и продолжительности сцен, и количества реплик. Действие, которое должно было мчаться экспрессом, потому что предисловия закончились, мы всё знаем и том, что стало с Котовым, и о том, как крутило-вертело Надю, ощутимо проседало. Казалось, что если не провал, то кисленький полууспех «Цитадели» обеспечен.
Но, и тут я готов второй раз склониться перед режиссёром, Михалков знал, что делает, уверенно ведя к эпизоду с атакой цитадели. Подробно показанное единение, вдруг охватывающее обречённых на злую погибель людей, отринувших страх и в эту секунду победивших смерть, эмоционально сносит, заставляя прощать все прежде виденные несовершенства. И последующий взрыв вражеской крепости, абсолютно невероятный с точки зрения здравого смысла, не воспринимается как нелепый или тем более фальшивый: это явленное Чудо, которого, хотя бы раз в жизни, заслуживает каждый из нас.
Но значение кульминации этим не исчерпывается, поскольку становится понятным, зачем режиссёр столь необычным образом скомпоновал свой фильм, предпослав, в качестве долгого и несколько однообразного вступления, «Предстояние»: подробное изображение насланных на Россию больших и малых казней должно готовить в зрителе отчаянный крик: «Неужели Он нас окончательно оставил?!» Нет, не оставил и не оставит.
Разумеется, «Утомлённые солнцем» - это благодатное поле для любителей коллекционировать военно-исторические ляпы, которых хватает во всех трёх частях. Однако Трилогия – это прежде всего художественное произведение, а не зафиксированный на плёнке документальный очерк. Именно поэтому выбранная Никитой Сергеевичем линия защиты с перечислением количества предварительно изученного фактологического материала изначально была неудачной: картину отстаивают не регалии привлечённых консультантов, её отстаивает зритель.
В конце концов, кого сейчас волнует, что участники осады Трои могли иметь собственное, и весьма критическое мнение, по поводу достоверности «Илиады»: там, под стенами твердыни, было всё не так… Кого интересует, как было на самом деле, тот, утренней электричкой, отправляется в Подольск на улицу Кирова, 74. Остальные – идут в кинозал, чтобы услышать то, что хочет им сказать Михалков. Или не услышать: это их право.
Что касается финансовых показателей, то, как мы понимаем, скромный бокс-офис – это только скромный бокс-офис, огорчающий продюсеров, но имеющий опосредованное отношение к качеству фильма и его месту в истории кино, поскольку, как мы опять же помним, «Нетерпимость» Гриффита или, если это кому-то ближе, «Правила игры» Жана Ренуара провалились в своё время с оглушительным треском. Теперь эти картины – во всех антологиях.
P.S. Финальные титры «Цитадели» рябит от траурных рамочек вокруг фамилий – актёры, профессиональные и непрофессиональные, сценаристы, консультанты, каскадёры; невероятно, сколько принимавших участия в её создании, так и не дожили до премьеры. Глядя на эту скорбную череду, сознаёшь, что режиссёр, говоря о том, что восемь лет съёмок не были для вовлечённых просто работой, совершенно не лукавит.
