Денис Чукчеев (chukcheev) wrote,
Денис Чукчеев
chukcheev

Categories:
Солнечным июньским вечером я возвращаюсь домой.
Сворачиваю внутрь квартала, спускаюсь на тропинку вдоль забора. Когда мне остаётся совсем чуть-чуть, меня энергично обгоняет женщина. Я успеваю разглядеть её в профиль. Она – стройная, высокая; лет тридцати восьми; негустое каре тёмных с отблеском волос; серые глаза; располагающее лицо…
Мне бы тут же забыть увиденное, сосредоточившись на чём-то своём, но, словно подчиняясь неопасному искушению, я начинаю соображать, куда моя незнакомка может торопиться в ту минуту, когда всякая достойная супруга, покончив с дневными заботами, приступает к приготовлению субботнего ужина – важнейшего события в еженедельном семейном цикле?
Я уже хочу броситься за ней в погоню, чтобы разрешить внезапный приступ любопытства к чужой жизни, когда не жалко потратить пару часов на разъезды туда-обратно, но, по счастью, женщина скрывается из виду, и, поняв, что мне её не догнать, я, подавив досаду, сдаюсь.
Приходится выкручиваться за счёт дедукции. Вариантов у меня совсем не много. Она не отправляется в путешествие: из поклажи – только коричневая сумка на правом плече. Это раз. Она не возвращается с работы: её одежда – свежая, не мятая, сохраняющая следы утюжки. Это два. Она не идёт в магазин: во-первых, уже поздно для покупок; во-вторых, её вид – ухоженный, близкий к парадному – говорит о том, что ей не с руки толкаться в очередях. Это три.
Что остаётся? Куда спешит одинокая, зрелая, хорошо одетая женщина в субботу вечером, когда на часах без пяти шесть и до метро каких-то триста метров? Самое очевидное – в театр или в концертный зал, возле которого её встретит такая же одинокая подруга, чтобы составить компанию: человек, тем более когда впереди приятное времяпрепровождение, может подождать, а вот третий звонок не делает скидки никому.
Да, скорее всего, так оно и есть, но мне отчего-то хочется думать, что на самом деле нет никакого театра, никакой подруги, с которой, отсидев положенное в бельэтаже, придётся сидеть за чашкой кофе и с усилием обсуждать только что окончившееся действо, стараясь не смотреть по сторонам, где, словно сговорившись, молодые, пожилые, влюблённые, увлечённые, красивые, комичные, но – главное абсолютно счастливые парочки, десятками, сотнями, как будто вся Москва сошла в этот вечер с ума…
Нет ни театра, ни подруги, а есть он – сорокалетний, черноглазый, остроумный, женатый, неверный, уклончивый, вязкий, но всё равно – единственный, безупречный, волшебный. Он только что сплавил семью на дачу и в первый свободный уик-энд зовёт – не важно, куда зовёт: это может быть что угодно – выставка современного искусства, пивной ресторан, блокбастер в мультиплексе…
Эти несколько часов, когда нельзя тут же наброситься друг на друга, когда следует прежде непременно «погулять», растрачивая драгоценное время, и только затем можно будет ехать к нему, пролетят незаметно – в чаду, в полузабытьи, в непрестанной мелкой дрожи: его голос, его запах, его твердь – рядом, поблизости, тут.
А потом надо будет звонить маме. Это всякий раз неприятно: взяв трубку, она долго молчит, дожидаясь, пока её начнут просить. «Я сегодня не приду ночевать». Молчание. «Ты уложишь Серёжку?» Тяжёлый вздох. «Ты меня слышишь?» Снова вздох, потом раздаётся: «Ты опять с ним?» Отпираться бессмысленно. «Ты не можешь найти нормального?» «Не знаю». «Ты его хотя бы любишь?» Что тут ответить? Это нельзя назвать любовью, это – крест. Но об этом не стоит говорить маме, особенно сейчас. «Ладно. Уложу. Но чтобы завтра…» «Спасибо, мамочка!» И тут же нажать на отбой: мама опять всё простила и эту маленькую бестактность тоже.
«Поговорила?» - он только что вышел из душа, снисходительный, спокойный, словно бы не томившийся все эти недели, никогда не бесившийся, не сходивший с ума – в пустоте всеобщих праздников. «Иди ко мне…», - его рука тянет лениво, замирая перед рывком. В последнюю секунду, пока мир ещё сохраняет очертания, сознание успевает отметить: её жизнь сейчас и всегда – только от одного «Иди ко мне…» до другого.
Именно ради этого зова, ради этой ночи, которая обернётся утренней горечью и долгим раскаянием, солнечным субботним июньским вечером, когда на часах без пяти минут шесть и до метро триста метров, стоит спешить, обгоняя чересчур любопытных прохожих.
Только ради этого.
Tags: Феминное
Subscribe

  • (no subject)

    Фильм «Казино “Рояль”» 1967 года, при всей своей своеобразности, оказывается полезен в качестве учебного пособия для всякого начинающего…

  • (no subject)

    Борьба с испытываемыми широкими массами чувствами национальной исключительности, сопровождавшаяся старательным шельмованием шовинизма и прочего…

  • (no subject)

    О последнем на сегодняшний момент эпизоде из Третьей трилогии «Звёздных войн» трудно сказать что-нибудь положительное: исшаивание саги слишком явно,…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments