Мужчина, высокий, крупный, черноволосый, с большим лбом, в очках, чуть за сорок, надёжный, уверенный, не писаный красавец, что, в его возрасте, располагает к себе гораздо сильнее, чем явная мачистость или, того хуже, смазливость.
Женщина, худощавая, среднего роста, тёмно-карие глаза, слегка оттопыренная нижняя губа, уже перешедшая за грань, где начинается увядание, ещё не быстрое, но дающее о себе знать разливающейся по всему облику блёклостью.
Женщина много и быстро говорит, подскакивая на своём месте. Поезд качается, её прижимает к мужчине, она не отсаживается, но, продолжая разговор, пьянея от этой ворованной близости, загорается и несколько раз толкает своего собеседника плечом.
Мужчина не обращает на эти толчки внимания или делает вид, хотя трудно не заметить эти искрящиеся глаза, это возбуждение, этот радостный, как у собаки после дневной разлуки с обожаемым хозяином, мандраж.
Мужчина, по большей части, молчит, вежливо кивая в ответ. Лишь единственный раз он увлечётся беседой, пустившись в рассуждения о каких-то портативных снегоуборочных комбайнах, без которых совершенно невозможно выжить в провинции, когда наметает выше головы.
Стоит мужчине заговорить, женщина моментально стихает и замирает, прекращая всякое движение, лишь позволяя себе иногда вставлять преданное «Да», когда её визави останавливается, чтобы набрать воздуху.
Наконец мужчина высказывает всё, что знал про эксплуатацию снегоуборочной техники в условиях Среднего Поволжья, и, откидываясь, предоставляет «трибуну» женщине. Она начинает было о чём-то, как ей кажется, весёлом, но объявляют «Киевскую», и им надо делать пересадку.
Я смотрю, как они встают, как двигаются по проходу. Мужчина похож на большой ледокол, за которым, тесно прижавшись к нему, семенит субтильная чёрная яхта, в эту минуту забывшая обо всех своих страхах.
Они выходят из вагона. Голова мужчины виднеется над потоком пассажиров. Я гляжу ему вслед, пока он не исчезнет из вида.
Когда двери закроются, меня накроет волна полубрезгливого снисхождения. Как бы мужчина ни старался, у него нет никаких шансов: сегодня вечером его непременно затащат в постель.
