Картина Карена Шахназарова – это отличная иллюстрация того малоприятного для всех вовлечённых в процесс обстоятельства, что в кинематографе, где экран выступает не просто как увеличительное стекло, но буквально как линза телескопа, не существует мелочей.
Можно построить обширные декорации, включающие полевые госпиталя, ремонтные базы, армейские штабы и покинутые деревни.
Можно собрать разные образцы бронетанковой техники, не ограничившись Т-34-85 и переодетыми во фрицев Т-54, как это принято в рядовых картинах, но показать и «Матильду», и БТ, и самоходки, и немецкие «Тройки» и «Четвёрки».
Можно поработать с обмундированием, добиваясь аутентичности, чтобы солдаты и офицеры не щеголяли на четвёртом году войны в новеньких гимнастёрках, но были одеты в поношенное, латанное, выцветшее, грязное, словом, фактурное, достоверное.
Всё можно сделать, потратив на это кучу времени, нервов, денег, усилий, чтобы уйти от приглаженности, от гламурности, настраивая зрителя на то, что это не ещё одна киношка про «бой в Крыму, всё в дыму», но нечто большее, выбивающееся из ряда, берущее за образец великие фильмы прошлого.
И всё это с такой мукой и тщание возводимое здание рушится от одного дуновение ветерка, не от сцены даже, но единственного кадра, случайного, совершенно необязательного, поставленного в фильм, по-видимому, злодейской рукой, ибо иначе невозможно внятно объяснить его появление.
Кадр, о котором я говорю, заметит, наверное, не каждый, но для того, кто обратит на него внимание, всё обаяние «Белого Тигра», вся его визуальная тщательность будут уничтожены.
Я не юродствую, я действительно хочу знать, кто и зачем повесил полковнику Федотову на грудь орден Славы 1-й степени?
