Исполинский (почти четыре часа длиной – серии более ста минут каждая; восхитительная расточительность, доступная только очень влиятельному человеку) фильм Сергея Герасимова есть отличный мастер-класс для всех, кто собирается сочинять пронзительные мелодрамы со счастливым концом.
«Что должно стать основой любого подобного сюжета?» - спрашивает дрожащий от писательского зуда неофит. «Совершенная невозможность такой истории в реальной жизни», - отвечает Сергей Аполлинарьевич и тут же демонстрирует это на практике.
Итак, Он: Юрий Алябьев, 26-летний москвич, красивый, высокий, умный, красноречивый. Холост, живёт с очень заботливой и властной мамой. Окончил МГИМО, знает два иностранных языка, работает в главной советской газете «Правда».
Пока, правда, тянет лямку в отделе писем, разбирая почту неравнодушных читателей; коллектив там – женский, скучный, но, поскольку, чтобы попасть в международный отдел и трудиться по специальности, нужен стаж, терпеливо высиживает четыре года, смиряя темперамент и амбиции, пока не открывается нужная вакансия, после чего – Женева, Париж, весь мир.
Иначе говоря, мы имеем дело с типичным для посткультовой эпохи, когда внешняя лояльность становилась главным условием встраивания в систему, карьеристом, который уже с отроческих лет определил свою судьбу – путь наверх, неуклонно и поступательно, который не делает ни одного лишнего шага, который просчитывает всё на годы вперёд.
Именно поэтому он не женат, несмотря на недетский возраст, поскольку намерен составить выгодную партию, выбирая не супругу, но тестя, который толкнёт оставшегося без отца парня дальше, хотя в картине предлагается иная, более цензурная и человеческая версия.
Кроме того, пусть об этом и не упоминается, Алябьев уже стал или вот-вот станет кандидатом в члены КПСС, без чего, разумеется, никакая карьера в столь деликатной области, как международная журналистика, связанная с отстаиванием единственно верной идеологии перед лицом всего мира, невозможна
Она: Шура Окоёмова, 20 лет, живёт в Горноуральске, сирота, мать скончалась от пьянки. Работает на местном комбинате в литейном цехе, в свободное время занимается в кружке самодеятельности, факультативно изучает английский язык. Шура – девушка строгая, которая себя блюдёт и никому ничего не позволяет, потому одинока.
Они должны встретиться и полюбить друг друга. Правда, это случится не сразу: Алябьев, увлёкшийся неординарной провинциальной девушкой, поначалу испытывает к ней исключительно плотское влечение, но, получив категорический отказ от уже, в общем, готовой отдаться столичному ухажёру Шуры, которой не хватило, для полного аккорда, нескольких, обязательных в такой ситуации, фраз, понимает, что дело гораздо серьёзнее.
Алябьев рассчитывает забыть Шуру, развеявшись в заграничной дали, но блеск и притяжение иной жизни бессильны против чар уральской девушки: стоит Алябьеву вернуться в СССР, он тут же мчится в Горноуральск, где, узнав, что Шура немало пострадала за их несостоявшуюся связь, предлагает ей, забравшись поздним вечером в женское общежитие, руку и сердце.
Шура, в первые минуты встречи холодная и неприступная, соглашается, и на следующее утро молодые люди намереваются двинуть в ЗАГС. На этой высокой ноте фильм завершается, и очень вовремя, поскольку очевидно сказочная история грозит вот-вот разбиться о быт, стоит, вслед за просыханием регистраторских чернил, приняться за практические вопросы.
Алябьев забирает Шуру в Москву? Видимо, да, поскольку не прозябать же столь блестящему кадру, очевидно будущему прорабу Перестройки, на периферии, состоя копеечным репортёром в тутошней газете, чтобы вскоре спиться от тоски.
Они будут жить у него дома? По крайней мере, на первых порах, пока молодая семья не снимет комнату, съедающую весомую часть мужниного заработка.
Как невестку встретит свекровь? Вряд ли принимающая более чем полное участие в делах сына мать распахнёт объятие какой-то уральской девахе, отобравшей у неё любимого Юрочку, который даже не нашёл нужным поставить о своём решении в известность.
Чем Шура займётся в столице? Поскольку она уезжала с Урала не для того, чтобы возвращаться в литейный цех, пусть и заслуженного московского завода с давними революционными традициями, её придётся проталкивать в институт, устраняя эдукационный дисбаланс.
Как скоро Алябьев станет стесняться жены? Через считанные месяцы, когда служба в международном отделе заставит показываться на людях с сохраняющей нестоличное произношение Шурой, которая, при всём желании, не способна преодолеть разделяющий её и остальных культурный разрыв.
Но мы не будем этого делать, поскольку нас интересуют не вопиющие погрешности против правды жизни, совершённые Сергеем Герасимовым, а технология создания убойных историй, и с этой точки зрения, картина «Журналист», по степени корреспонденции с советскими реалиями находящаяся в одном кластере с «Золушкой», не просто безупречна, но должна считаться эталонной.