Денис Чукчеев (chukcheev) wrote,
Денис Чукчеев
chukcheev

Categories:
Случилось это во второй половине сентября 98-го года, в субботу.
Кризис ещё подъедал едва народившийся ельцинский средний класс, добивая остатки недолгого процветания, не обспеченного надёжной налоговой базой, но жизнь продолжалась.
Студенты, которым было нечего терять, кроме зачётных книжек, после занятий не спешили расходиться: начинали традиционно с пива, потом, у кого позволяло здоровье, переходили на то, что покрепче.
Смеркалось. Потянуло холодом. Надо было перебираться туда, где теплее. Назад в уютные аудитории дороги не было: университет, по случаю последнего рабочего дня на неделе, закрывался рано; приходилось импровизировать.
Конечно, это было нехорошо, но выхода не было: усиливающийся ветер и нарастающая размягчённость гнали нас в сторону вечного огня, горевшего под тремя сомкнутыми бетонными штыками. Пламя металось из стороны в сторону, почти не давая искомого жара, но основание памятника служило неплохим укрытием.
Мы, трое однокурсников мужского пола, расположились вокруг горелки, вытащили початую бутылку водки и приготовились наслаждаться красотой зрелища и уединением, но более всего - проявленной дерзостью: бухать у монумента погибшим сотрудникам МГУ был какой-никакой вызов.
Дополнительное удовольствие придавал мысль о том, как мы станем рассказывать о своём экспириенсе тем нестойким коллегам, кто, поддавшись погоде, покинули нас совсем недавно - аккурат накануне нашего отвязного приключения.
Наше одиночество длилось недолго: бутылка не успела обойти круг, как из сгущавшейся темноты появились две барышни. Судя по их обветренным лицам и нетвёрдой походке, они провели вторую половину субботы точно так же: свежий воздух и бутылочное пиво.
Девушки подсели к огню, спросив предварительно разрешения. Мы были рады разбавить компанию новыми лицами. Некоторое время, преодолевая естественную неловкость только что познакомившихся людей, мы смотрели на пламя и обсуждали погоду.
Потом кто-то предложил девушкам водки - не рассчитывая, впрочем, на согласие. Девушки согласились. Беленькая, в смысле наведения мостов, напиток - чудодейственный: в бутылке оставалсь ещё треть, ещё можно было глотать и глотать, небрезгливо припадая к горлышку, но лёд был уже растоплен.
Я не помню, кто предложил, но как-то совершенно естественно мы принялись целоваться по кругу. В этом не было ничего не приличного, даже эротического, заурядная забава молодых людей, которые скинули лицемерные маски.
Перецеловывание оказалось рубежом. Во-первых, девушки разделись: одна - та, что потрезвее, отправилась домой. Во-вторых, та, что осталась, определилась с приоритетами: из нас троих более всего её привлёк именно я.
Мои приятели оказались людьми благородными, и, когда общее развлечение вдруг превратилось в наш с девушкой междусобойчик, не возражали и не обижались, но терпеливо допивали водку, не забывая делиться с нами, когда мы возвращались из-за штыков согреться.
Наконец выпивка закончилась. На часах было начало девятого. Мы попрощались, и я вместе с девушкой отправился в сторону метро. По дороге мы о чём-то болтали, а когда спустились вниз, её, коварном мягком тепле, как следует развезло.
В вагоне её от души качало, и мне приходилось крепко её держать, чтобы она не валилась на других пассажиров. Я первый раз ехал с пьяной, прежде как-то не доводилось, и потому испытывал прежде незнакомый клубок чувств, когда отвращение перемешивается с ощущением полной и абсолютной власти: я мог вытолкнуть её на платформе, мог отпустить к маме, мог везти к себе...
Она не была излишне привлекательной. Небольшого роста. Жидковатые каштановые волосы. Неровные острые зубы. Захлёбывающаяся речь. Если и начинать с ней что-то, то делать это следовало завтра, на трезвую голову, словно бы ничего сегодняшнего не было.
Но, и это я понимал точно, завтра ничего не будет: стыд и смущение разрушат едва возникающую приязнь на корню. Если действовать, то действовать нужно сейчас: недрогнувшей рукой тащить её к себе, а дальше - будь что будет...
Я было уже решился, но вдруг вспомнил, что в эту ночь ко мне собирался приехать родственник. Это не было точно договорено, по крайней мере, утром я подтверждения его планов не получил, и это свидетельствовало о том, что, скорее, "нет", чем "да", что помехи, наверное, не будет.
Однако предосторожность оказалась сильнее: "закон подлости" ещё никто не отменял, потому, когда поезд подходил к "Павелецкой", я подвёл девушку к двери и, попрощавшись, направил её к выходу. "Как, уже всё? Мы приехали?" "Да, тебе пора". "Позвони мне". "Хорошо". "Обязательно позвони мне. Запомни номер: три, девять пять... Екатерина". "Я запомнил". "Только обязательно позвони. Три, девять пять... Е-ка-те-ри-на", - она чеканила своё имя, стараяст казаться трезвее, чем есть.
Девушка осталась на платформе. Я поехал дальше. Естественно, "закон подлости", проявив свою сущность, на этот раз дал сбой: родственник не приехал. Я поогорчался и, усталый, завалился спать, чтобы, на следующий день, протерзаться сомнениями: звонить или нет.
Разумеется, делать этого не стоило: история доиграла до своего финала и длить её дальше означало губить состоявшийся сюжет. Однако упускать динамично начатое знакомство было ещё жальче, потому, сославшись на то, что вежливость требует узнать, как здоровье Екатерины, я, дождавшись вечера, набрал её номер.
Предчуствия меня не обманули: Екатерина, видимо, со страхом ожидавшая моего объявления, была вежлива, но холодновата. Мы обсудили её похмелье, я заверил, что не считаю её такой, что вчерашнее - просто случайность, и попрощались.
В принципе, здесь мне и стоило притормозить, тем более, что звоночек звучал всё настойчивее. Но мне было очень досадно бросать всё на середине, и я звонил Екатерине ещё раза три-четыре. Так получалось, что эти звонки приходились на четверг.
С каждым новым разговором обстановка накалялась: у нас обнаружилось слишком мало общего, единственное, что запомнилось из тех беседе, это рассказ Екатерины о том, как она с приятелями ходила на концерт "Роллингов", которые совсем недавно посетили Москву.
Надо было признавать полный провал и исчезать с горизонта - не сказав прощального слова. Но я тянул, пока, в один из четвергов, в ответ на "Добрый вечер", не услышал отчётливое до презрительности: "Я прошу больше мне не звонить".
Удар был ожидаем и всё равно неожиданен. Уже потом я весьма сожалел, что не отпарировал чем-то подобным - столь же обжигающим и бесконечно обидным, но в ту минуту меня хватило только на одно слово: "Хорошо". Я положил трубку, и дурацкие планы мести захватили меня.
Я то лелеял обрывать её телефон, то намеревался подкараулить её у подъезда (Екатерина неосторожно сообщила свой адрес - она жила где-то в конце длинной Шипиловской улицы), склоняясь к личной встрече и пугающему объяснению в октябрьской ночи.
Однако природная лень победила: строить эффектные планы гораздо приятнее, чем мёрзнуть в Зябликово, бросаясь ко всякой женской фигуре, что мелькнёт в проулке. Довольно скоро обида прошла, и я забыл Екатерину: новые впечатления неплохо врачуют пораненое самолюбие.
Теперь, четырнадцать лет спустя, вспомнив эту историю, велик соблазн броситься в социальные сети, чтобы отыскать там Екатерину и просто посмотреть, что с ней стало за эти годы - без молчаливого злорадства, но не без примиряющей грусти.
Увы, память, сохранившая название её улицы, отказывается выдавать её фамилию, и потому Екатерина снова пропадает для меня. На этот раз, видимо, окончательно.
Tags: Феминное
Subscribe

  • (no subject)

    Максима «Бойтесь своих желаний: они могут сбыться» ещё раз подтвердилась, теперь уже кровавым и трагическим образом в истории Анастасии Ещенко,…

  • (no subject)

    Фильм «Горькая луна», который можно было бы истолковать как проповедь гуманизма, в действительности хорош иным, ибо на его примере барышни, из числа…

  • (no subject)

    Патриархальные ценности сейчас, сообразуясь с духом времени, принято третировать, но, если присмотреться, настолько уж они ужасны, как о том любят…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 16 comments

  • (no subject)

    Максима «Бойтесь своих желаний: они могут сбыться» ещё раз подтвердилась, теперь уже кровавым и трагическим образом в истории Анастасии Ещенко,…

  • (no subject)

    Фильм «Горькая луна», который можно было бы истолковать как проповедь гуманизма, в действительности хорош иным, ибо на его примере барышни, из числа…

  • (no subject)

    Патриархальные ценности сейчас, сообразуясь с духом времени, принято третировать, но, если присмотреться, настолько уж они ужасны, как о том любят…