поступил чрезвычайно разумно, выбрав, в качестве идеологической основы, разоблачение жесткой сущности Рима - на примере его отношений с варварами.
Поступи он иначе, сделай ещё один продолжительный фильм о значении Вечного города для мировой цивилизации, о его величии и могуществе, которые не меркнут спустя полторы тысячи лет, вряд ли бы его работа удостоилась такого же пристального внимания.
Ещё одно переложение школьного курса - спасибо, не надо, мы и без того знаем, что Рим - это наше почти всё. Когда же, вместо повторения азов, пусть и на более обширном материале, идёт сенсационное переворачивание привычных представлений, это захватывает и вызывает почти ажиотаж: оказывается, Рим - это Третий Рейх древности, кто бы мог подумать...
Единственное, что несколько смущает в методологии Терри Джонса, это - его стремление слегка подкорректировать описываемые события, сняв реальную противоречивость исторического процесса отредактированными версиями произошедшего, поданными в удобном ключе.
Так, самый яркий эпизод второй серии - это трагическая судьба даков, которых безжалостные римляне не только изничтожили и обобрали, но ещё и поставили этому гнусному преступлению величественный памятник, который до сих пор можно наблюдать вживую.
Согласно Терри Джонсу, если убрать его невнятную скороговорку касательно предшествующего периода, которая не проясняет ситуацию, а лишь её запутывает, дело развивалось так. Император Траян, приревновавший к богатству дакского народа, земли которого содержали в себе изрядно месторождений драгоценных металлов, пошёл войной и, пользуясь численным перевесом, победил, после чего, уничтожив множество даков, вывез несколько тысяч тонн золота и серебра.
Какой вывод должен сделать зритель, ознакомившись с такой трактовкой? "Будь проклят коварный и алчный Рим, не щадивший никого и ничего, попиравший чужую свободу и независимость... Но ужо тебе - пришёл Пятый век, и гордому городу отлились тысячелетние слёзы".
Однако, даже самое поверхностное обращение к источникам, показывает, что версия Терри Джонса грешит тенденциозностью. Увы, отношения даков и Рима не были столь однозначны, как того хочется британскому документалисту. Они, безусловно, были конфликтными, но, что делало их подлинно драматичными, у каждого из участников была своя правда.
И у даков, которые совершали набеги на дальнюю имперскую провинцию Мезию, с чего, собственно, всё и началось, и у Рима, который не мог терпеть вольницы на своих границах. А дальше были две войны (в царствование Домициана, а затем Траяна), четыре похода, признание зависимости от Империи, отпадение, неизбежность суровой кары и, как итог, падение суверенной дакской державы, инкорпорация и романизация.
Продлилась эта эпопея почти двадцать лет, даки упорно сражались, нанося римлянам чувствительные поражения, и на рубеже I-II веков дакский вопрос, если говорить не о внутриполитической проблематике, был, пожалуй, наиболее важным для Рима, вследствие чего его окончательное решение было зафиксировано средствами монументальной пропаганды.
Словом, сочувствуя проигравшим, и справедливо сочувствуя, не стоит забывать, что в то далёкое время на дунайских берегах вопрос стоял предельно просто и предельно жёстко: "Кто кого прогнёт?" И либо это сделают даки, и тогда Рим кончится как империя, либо это сделает Рим, и тогда даки кончатся как народ.
Получилось второе. Рим отсрочил своё падение ещё на почти четыре столетия.
