передающиеся из поколения в поколение, есть в некотором смысле душа народа.
Именно поэтому регулярное отслеживание их трансформаций, когда, при сохранении комической матрицы, меняются отдельные детали, позволяет, с не меньшей точностью, чем если бы это были социологические исследования, понять, куда и как отдрейфовало общество.
Так, например, популярный в годы моего отрочества анекдот про "майора Чингачгука из Тбилиси", дико смешной на излёте 80-х годов и не требовавший дополнительных пояснений, ибо про сексуальную мощь и невероятную аттрактивность закавказских мужчин в курсе были все, ныне превратился в историю про "мастера спорта", а далее по тексту - военный, представитель коренного населения Америки.
Из чего следует очень простой вывод: в российском фольклоре грузины прекратили играть какую бы то ни было роль, полностью перестав котироваться - не просто как выигрышные персонажи, но как фигуранты вообще.
Это, малоприятное для грузин обстоятельство, впрочем, не может не обнадёживать всех тех, кто озабочен проблемами криптооккупации России: ещё совсем недавно исключительное положение одного из входящих в состав Империи народов не ставилось под сомнение даже авторами анекдотов, а ныне о них не осталось даже устного предания.
Если это получилось у Грузии, то отчего не получится у остальных?