По отношению к существующему политическому режиму я настроен лояльно. Отдельные ворчания, главным образом, адресованные засилью севернопальмирского землячества, не отменяют общей приязни нынешнего порядка вещей.

Могло быть, разумеется, лучше, но, вспоминая прекрасные и яростные годы предшествующих царствований, благоразумно заключаешь, что не стоит гневить фортуну лишними жалобами и чересчур раскатывать губу.

Не было бы хуже – и на том слава Богу.

Однако, есть те, и их весьма много, кто испытывает иные чувства в адрес верховной власти. Они радуются её неудачам и огорчаются от её успехов. Они сердечно привечают её врагов и до дрожи ненавидят её носителей. Страстное желание низвержения Российского государства в его нынешнем виде составляет их существо…

Но судьба не спешит идти на встречу их чаяниям, и Россия, вместо того, чтобы оказаться в ничтожестве и прахе, когда корона её валяется на мостовой – и достаточно протянуть руку, как это было уже было в сладком Августе или далёком Феврале, худо-бедно продолжает своё движение, не собираясь радовать заинтересованных наблюдателей демонстрациями признаков предреволюционной ситуации. Могут верхи или нет – бабушка на двое сказала, но то, что у низов есть более насущные заботы, нежели не хотеть, - это железобетонно. 

Что остаётся? Остаётся бессильная ярость, выжигающая человека изнутри, ярость пироманьяка, у которого отобрали спички.