в первой половине июля породил волну снисходительных комментариев по адресу украинского командования, сводившихся к тому, что, забравшись тремя бригадами в узкий коридор у российской границы, оно продемонстрировало полную некомпетентность, а значит, недалёк тот день, когда ворога погонят до самого Киева...
Тогда эти комментарии воспринимались как само собой разумеющиеся, поскольку криворукость генералов Збройных сил была действительно незаурядной. Однако прошло совсем немного времени, и мнение о качестве украинских стратегов приходится менять - едва ли не на противоположное.
Генералы ЗСУ в течение этих нескольких дней, чего от них никто не ждал, сумели продемонстрировать, пожалуй, одно из самых ценных полководческих свойств - непредсказуемость действий.
Как должны были развиваться события, после того, как, благодаря плацдарму у Саур-могилы, южная группировка экспедиционного корпуса оказалась если не в полном окружении, то с резко подвешенными коммуникациями?
Очевидно, что украинцы попытались бы деблокировать эти три бригады, перебросив резервы с других участков фронта, а значит, ослабив давление на севере и западе, предоставив ополченцам возможность дожать гарнизоны донецкого и луганского аэропортов и вообще перейти в небольшое контрнаступление.
Иначе и быть, в общем, не могло, потому что оказавшие в котле части медленно тают под ударами противника, буквально умирая на глазах. Да, это эмоциональный порыв, а не рациональный расчёт, но есть же в конце концов воинское братство и долг чести...
Однако украинский генералитет продемонстрировал, что он умеет отбрасывать непрагматические соображения, руководствуясь исключительно логикой войны. Окружённые под Зеленопольем и Дяковым части не являются полноценными боевыми единицами.
Если, пробившись к ним, отвести их в тыл, то им предстоит длительный период восстановления потенциала, который может растянуться до самого конца БД. Таким образом, в любом случае эти бригады - есть снятые с доски фигуры.
Точнее, почти снятые, поскольку, оставаясь в котле, они продолжают оттягивать на себя подразделения ополченцев, удлиняя линию фронта, сковывая бригаду Стрелкова и увеличивая расход боеприпасов, ГСМ и моторесурса повстанцев.
Даже если окружённые бригады погибнут через несколько дней полностью, они принесут немалую пользу, поскольку Украина ведёт не антитеррористическую операцию, а тотальную войну - совсем как Германия в конце 1944 года.
Кроме того, есть и политический аспект: вырвавшиеся из котла солдаты могут не только поведать о том, как на самом деле происходит умиротворение Донбасса, трактуя это дело со своей колокольни ("Нас предали и бросили"), но и устроить нежелательную бузу в столице.
Что же касается информационного прикрытия массовой гибели личного состава всех трёх бригад, то в этом нет никаких принципиальных проблем, поскольку на Украине есть совершенно магический инструмент, абсолютно стирающий личную горечь.
Речёвка "Герои не умирают", заканчивающая любой рассказ о жестоких потерях военных и загадочной некомпетентности генералитета, купирует всякие нехорошие мысли и настроения: перед памятью павших отступают все счёты.
Соответственно, зацепив Стрелкова на южном фланге, командование ЗСУ получило свободу рук в районе Донецка и Луганска, чем и поспешило воспользоваться. Последние успехи, совпавшие по времени с катастрофой малазийского "Боинга", показывают, что именно такая тактика была единственно верной: давить изо всех сил, удерживая инициативу.
Это совпадение (неожиданный тактический ход, отказ от деблокирования, и международная реакция на сбитый лайнер) заставляют по-иному взглянуть на украинский генералитет: либо Гелетей и компания действительно обладают доселе предусмотрительно скрываемыми талантами, либо у них есть очень неплохие советчики.
Так или иначе, лёгкой жизни Ополчению точно не будет.
