по поводу присуждения Светлане Алексиевич Нобелевской премии понятен, но несколько странен. Радующиеся полагают, что в Кремле теперь если не паника (у Путина появился новый влиятельный критик), то уж точно неудовольствие.
Хотя, скорее всего, за Стенкой не без приятности потирают руки, поскольку Алексиевич теперь – это проблема не Путина (сколько у него уже было таких недругов), но именно что Лукашенко. Александр Григорьевич так долго зачищал родную Белоруссию от всего сколь-нибудь значимого и яркого, чтобы, когда наследник Коля ещё только подрастает, получить накануне пятого президентского срока второго по неофициальному табелю о рангах человека в Республике, которого нельзя ни уволить, ни разжаловать.
Алексиевич с её «нобелем» – это сугубо внутрибелорусский казус, который может иметь два выхода. Либо Лукашенко придётся каким-то образом найти с нобелиатом общий язык и развести края, когда Алексиевич, сохраняя негативный настрой к Режиму, высказывается только на гуманитарные темы, не поднимая вопросы о демократизации и Колином будущем, который, как граф Вишенка, найдёт себе место в свободной стране рядовым гражданином.
Либо Алексиевич станет центром притяжения для полуживой белорусской оппозиции, создавая вокруг себя среду, в которой рано или поздно возникнет новый альтернативный лидер, способный снести если не самого Лукашенко, так Колю точно.
Причём второй вариант, в силу чисто анкетных данных (Алексиевич сейчас 67), наиболее удобен: превратившись в матриарха белорусской политики, она сможет избежать мелких местных интриг, будучи выше этой возни.
Впрочем, вне зависимости от того, как именно сложится конкретная судьба Алексиевич в Белоруссии, Лукашенко ждёт непростое время. Рыгоравич рассчитывал, что у него уже всё на мази: несколько громких пощёчин России – и пятый срок, не особо афишируя этот факт, признаётся Западом, но тут Нобелевский комитет оглашает своё решение.
И Лукашенко почему-то ни капельки не жалко.
