давний – времён 1955 года – лозунг «Хинди, руси – бхай, бхай», что в в вольном переводе «Русский с индийцем – братья навек», это кажется смешным набором звуков, за которыми не стоит ничего, кроме бюрократического энтузиазма.
Однако, если присмотреться к недавней истории Индии, то обнаружится, что в отношении этой южноазиатской страны Советский Союз действовал как брат, точнее, как старший брат, готовый рисковать довольно многим ради благополучия брата младшего.
В сентябре 1961 индийский премьер-министр Джавахарлал Неру был во второй раз с визитом в СССР. Из наиболее заметных результатов этого, по сравнению с первым, посещения Советского Союза была договорённость об ответном визите вежливости, с которым в Индию, спустя несколько месяцев, должен прибыть формальный глава страны – Председатель Президиума Верховного Совета Леонид Брежнев.
Пока этот размен реверансами выглядит довольно скучно, но цимес – впереди. Брежнев прилетает в Дели 15 декабря того же 1961 года. Через день, т.е. 17 декабря, он с делегацией перебирается в тогдашний Бомбей, сейчас – Мумбай, столицу штата Махараштра, где выступает с зажигательной речью, посвящённой советско-индийским отношениям.
Индусы встречают эту речь бурными и продолжительными аплодисментами, но не потому что так принято отзываться о выступлениях высоких советских руководителей в официальной печати, а потому, что Леонид Ильич затрагивает чрезвычайно деликатную тему – восстановление территориального единства Индии.
В каких-то шестистах километров от Бомбея находится Гоа, португальская колония, основанная ещё в Шестнадцатом веке, вернуть которую индийское правительство пытается уже много лет, но переговоры с Лиссабоном никакого результата пока не дали: никто по доброй воле от своего имущества не отказывается, нужны весомые аргументы.
Брежнев говорит открыто и прямо, не смущаясь возможного дипломатического скандала: «Советский Союз с полным пониманием и сочувствием относится к стремлению индийского народа добиться освобождения Гоа, Дамана и Диу от португальского колониализма».
Очевидно, что бомбейцы не могут остаться равнодушными к таким словам и вполне искренно отвечают советскому гостю, который проделал такой долгий путь, чтобы, оказавшись у самых границ отторгнутой части Индии, поддержать этот ирредентистский порыв.
А уже на следующий день после этого митинга в Бомбее индийская армия начинает операцию по возвращению Гоа, Дамана и Диу. Наступление разворачивается стремительно: у отрезанных от метрополии португальцев нет ни желания, ни возможности сопротивляться, и 19 декабря Индия восстанавливает, точнее, утверждает свой суверенитет над этими прибрежными территориями.
Т.е., пока в Индии гостит глава иностранного государства, её вооружённые силы устраивают небольшую войну – пусть и со справедливыми целями, превращая своего гостя фактически в живой щит.
Португалия, при всей её слабости в военном отношении, член НАТО, который может рассчитывать на поддержку других стран альянса. Можно спорить, возникает ли здесь казус федерис в связи с Пятой статьёй Североатлантического договора, однако прийти на помощь подвергшемуся нападению союзнику – не обязательно в коллективной форме.
Вполне хватит индивидуальных усилий: например, срочное перебазирование авианосных соединений 7-го флота США, сопровождающееся требованием немедленного прекращения огня, отвода индийских войск на исходные позиции и вынесением гоанского вопроса на рассмотрение Совета Безопасности ООН.
Нет, выше сказанное вовсе не означает, что Соединённые Штаты обязательно впряглись бы за своего малозначительного португальского сателлита, который вполне способен прожить и без колоний в Южной Азии.
Но, если бы было принято решение устроить чересчур самостоятельному Джавахарлалу Неру показательную порку с последующим политическим кризисом – вплоть до отставки (отступление под внешним давлением, отказ от исконных земель – что сильнее разожжёт национальное унижение), то Вашингтон вполне мог бы это сделать, подключив заодно враждебный Пакистан – для создания второго фронта.
Однако, к счастью для Неру и для Индии, ничего этого не случилось: присутствие главы Советского государства в стране в момент присоединения Гоа означало, что СССР готов поддержать Дели всеми имеющимися средствами, вплоть, очевидно, до ядерных.
Задним числом понятно, что такой цепочки совпадений (визит Брежнева в Индию, посещение Бомбея, провоцирующая речь перед местной публикой) быть не может: все детали согласовывались заранее, в ходе сентябрьского визита Неру в Москву.
Забавная деталь: говорить о том, что он собирается отвоёвывать Гоа обратно и что для этого ему необходима вторая по мощи, после американской, «крыша» на планете, Неру приехал после конференции неприсоединившихся государств, на которой все её участники клялись в верности исключительно мирным способам урегулирования международных конфликтов.
Таким образом, Советский Союз поступил как настоящий старший брат и помог младшему брату добыть отобранную в далёком прошлом землицу. О том, что он получил в качестве благодарности, судить непросто: возможно, в качестве гонорара стоило потребовать чего-то материального.
Хотя, с другой стороны, стойкий нейтралитет, демонстрируемый Индией в течение всей эпохи Холодной войны, и отказ от вхождения в прозападные военные блоки, что существенно смешало баланс в Южной Азии отнюдь не в пользу Москвы, можно считать достаточной платой за оказанные в декабре 1961 покровительство и поддержку.
Это успокоительное соображение, впрочем, не снимает вопроса о символическом закреплении советско-индийского братства в ту непростую эпоху. Вряд ли власти штата Гоа согласятся раскошелиться на это, но русским, живущим в том благословенном краю, имеет смысл сброситься на монумент отважному Леониду Брежневу, отправившемуся лично прикрывать индийских солдат, которым предстояло сбросить португальских колонизаторов в море.
Конечно, официальный визит в Индию – это не недели на Малой земле, но как часто в мировой истории случалось нечто подобное? Леонид Ильич умел быть ярким.
