на сегодняшний момент эпизоде из Третьей трилогии «Звёздных войн» трудно сказать что-нибудь положительное: исшаивание саги слишком явно, чтобы не заметить крушение дома Скайвокеров.
Однако есть один аспект, в котором «Последние джедаи» оказываются действительно полезны и важны: речь идёт о будущем кинематографа, точнее, о том, что нас ждёт в связи с неизбежной феминизацией отрасли и наплывом женских персонажей в традиционно мужские епархии.
Восьмой эпизод – с убедительной наглядностью – доказывает, что пока паниковать ещё рано и женщинам не так просто будет подобраться к командирским должностям. В чём тут дело? В неотменяемой механике правильного поведения положительного персонажа.
Одна из сюжетных линий Восьмого эпизода – тягучее противостояние между своевольным до дерзости пилотом Дэмероном и его начальством в лице принцессы Леи и вагинального вице-адмирала Холдо.
Граждане долго выясняют, кто из них по-настоящему главный и потому определяет, как именно вести войну, а кто только для виду носит большие звёзды. Конфликт развивается утомительно и нудно, после чего выливается – вместо яростной кульминации – в слезливое примирение сторон.
Это выглядит фальшиво, но для авторов нет никакого иного варианта, ибо в традиционном кино, когда обе стороны – верхние и нижние – имеют счастье принадлежать одном, мужскому, полу, вражда мерзкого начальника и добродетельного подчинённого разрешается, в предельном варианте, через мордобой.
Да, наш герой, будучи младшим по званию, может не добиться того, ради чего он шёл на рожон, но последнего удовольствия – для себя и для зрителя – начистить физиономию подлецу его лишить никак не получится: пощёчина или кулак ставят точку в споре – в его, героя, пользу.
В случае же, когда один из участников этой свары окажется женщиной, этот универсальный выход автоматически отрубается: женщина может быть сколь угодно отвратительным шефом, чьи действия уже привели или вот-вот приведут к гибели множества людей, но бить её на экране для положительного героя нельзя – как бы ему до того ни сочувствовала аудитория.
Ударив женщину, пусть она и старше его по званию, наш герой исключается из числа достойных мужей и переходит в разряд негодяев, а значит, судьба уже не может вызывать интереса и симпатии, т.е. он, потеряв своё корневое качеством, выпадает из дальнейшего повествования, хоть и продолжает появляться на экране.
Соответственно, у будущих авторов, желающих не отстать от текущих веяний моды, окажется непростой выбор. Либо жертвовать остротой межличностного конфликта (никакой испепеляющей ненависти, просто несколько обидных реплик: «Толстая!», «Не дают!»), либо продолжать ставить мужчин на командные должности, только теперь де-факто эти должности гендерно маркированы: видим, что начальник – женщина, понимаем, начальник – хороший; видим мужчину, ясно-понятно: сволочь, подонок, интриган, предатель.
