Итальянский фильм 1971 года, снятый кинематографистами левых убеждений и призванный почтить память погибших от произвола американских властей земляков.
Очень любопытное впечатление: авторы старательно, насколько хватает возможностей, стремятся воспроизвести Америку 20-х, но это не Америка. И дело не только в том, что все персонажи говорят по-итальянски: не те лица (полицейских, судейских, стряпчих, власть предержащих), не та манера монтажа (судебные драмы строятся жёстче), не та операторская работа (более мягкая, размытая), словом, всё – иное.
Но это, разумеется, не главное, а главное – это не случившееся, к сожалению, столкновение двух правд в фильме, отчего он получается намеренно ангажированным и односторонним. Разумеется, устроить такое столкновение на материале процесса Сакко и Ванцетти не просто: американская фемида в этой истории постаралась сделать всё, что бы ей невозможно было сочувствовать; но можно.
15 апреля 1920 банда налётчиков грабит инкассаторов, выходящих из помещения обувной фабрики. Деньги похищены, есть жертвы. 5 мая 1920 полиция задерживает двух подозрительных итальянцев Николо Сакко и Бартоломео Ванцетти, у которых изымаются револьверы и несколько десятков патронов.
Сакко и Ванцетти – члены анархистской группировки, которая находится в жёсткой конфронтации с официальными властями. Накануне были проведены массовые обыски, сопровождавшиеся арестами. Один из арестованных выбросился позднее из окна полицейского департамента Нью-Йорка.
Взятые со стволами анархисты (один из которых – закройщик на подвергшейся налёту фабрике) кажутся властям идеальными кандидатами на роль грабителей. И хотя хабар (а это, на минутку, четырнадцать тысяч ещё тех долларов) не обнаружен, как и не пойманы соучастники (экс ставили, как минимум, четыре человека: двое в атакующей группе, двое – в ожидающей машине), это не мешает прокуратуре предъявить обвинение и начать процесс.
Если бы, и авторы с большой силой убеждения показывают это, не было политического заказа, идущего с самого верха – по меньшей мере, от губернатора штата, если не из Вашингтона, Сакко и Ванцетти были бы оправданы за недоказанностью.
Хилые показания свидетелей обвинения, которые якобы видели Сакко и Ванцетти в день преступления у обувной фабрики, опровергались показаниями свидетелей защиты: Сакко 15 апреля был в Бостоне – в итальянском консульстве; Ванцетти, вроде бы сидевший за рулём машины, водить не умеет.
Единственное, чем можно было уличить обвиняемых, ствол: приглашённый эксперт определил, что в нападении использовался «Кольт» 32 калибра, который как раз и изъяли у обвиняемых при задержании. Словом, этого оказалось достаточным для смертного приговора.
Естественно, это вызывает массовое возмущение и протест. Сакко и Ванцетти меняют адвоката – с крикуна и политического трибуна (этакого американского Марка Фейгина) на цепкую ищейку, который проводит работу за следствие его работу и находит настоящий грабителей, а заодно выясняет вопиющую картину фабрикации доказательств – в том числе и со стволом.
Но американскую юридическую систему победить не так-то просто: апелляции отклонены, в помиловании отказано. И в августе 1927, спустя семь лет после ареста и шесть лет после первого приговора, Сакко и Ванцетти казнены на электрическом стуле.
В своём последнем слове (Сакко говорить отказался) Ванцетти подтвердил свою приверженность анархистским убеждением, объяснил, почему он хотел изменить несправедливый общественный строй Соединённых Штатов и предрёк своё бессмертие – как отдавшего жизнь за счастье человечества.
Казалось бы, в этой грязной истории нет ни одного светлого пятна и позицию Соединённых Штатов, которые погубили двух невиновных исключительно из-за их политических взглядов, единственно чтобы запугать их единомышленников, оправдать или хотя бы объяснить невозможно.
Но, постараемся взглянуть на эту ситуацию с другой стороны (что отказались сделать авторы, но не станем их за это излишне склонять). Начало «ревущих 20-х», которые не только эпоха бутлегеров и чикагских гангстеров, но и мощного подъёма левого движения.
Вчерашние эмигранты, едва перебравшие в Штаты и натурализовавшиеся, вместо того, чтобы много и упорно работать, сбиваются в кружки, где обсуждают, как к ним жестока и несправедлива новая родина, оказавшаяся вместо матери – мачехой.
Что делать? Смирно терпеть, выбиваясь в люди, своим горбом добывая те начатки благополучия, которые передадутся по наследству детям? Нет, мы твёрдо решили здесь всё исправить – снести прежние Соединённые Штаты и на их месте построить новые: без правительства, армии, полиции, классового антагонизма и экономической эксплуатации.
Да, мы хотим разломать ту страну, которая нас приютила: отправляясь за океан, мы рассчитывали на совершенно иное. И постигшее нас жесткое разочарование даёт нам право уничтожить весь существующий уклад американской республики, до самого основания.
За что же мстить так тем сотням миллионам своих новых сограждан? За то, что оказались полными неудачниками: Сакко жаловался на суде, что он за тринадцать лет в США не заработал на обратный билет домой и был вынужден просить помощи итальянского консульства, чтобы уехать в Италию; Ванцетти перепробовал несколько профессий, пока не вынужден был заняться торговлей рыбой – с биндюги.
Иначе говоря, путь добропорядочного, законопослушного обывателя, постепенно добивающегося процветания и уважения окружающих, для них оказался перекрыт, и они ударились в подрывную деятельность, которая хуже измены: возвращение США под власть английской короны не так радикально, как анархическое цунами.
Если переводить эту историю на наши реалии, то достаточно вообразить, что среди украинской или среднеазиатских общин в нашей стране вдруг возникнут многочисленные ячейки с аналогичной идеологией: мы ставим нашей целью ликвидацию конституционного строя Российской Федерации и установления нового порядка в интересах самих обездоленных слоёв – экономических мигрантов.
Какую это вызовет общественную реакцию? «Мы вас пустили в свой дом, дали стол, жильё, работу, а вы?! Возвращайтесь к себе – и боритесь там за народное счастье до полной победы! Если только местный мухабарат вам тут же не отпилит голову – стоит о таком заикнуться».
Да, это вовсе не означает, что в процессе над Сакко и Ванцетти американским властям стоило сначала мухлевать с доказательствами, а потом, спасая честь мундира, упорно отстаивать решение первой инстанции, доводя до смертной казни.
Но с анархистским движением бороться следовало, ибо вопрос стоял предельно конкретно: либо США обуздает мигрантов, либо мигранты похоронят США.